В Москве продолжает разворачиваться громкое дело блогера Арега Щепихина, который оказался в центре внимания не только за свою деятельность в соцсетях, но и за обвинения в экстремизме. Уже на протяжении нескольких месяцев этот случай привлекает внимание не только местных, но и международных правозащитников. Судебное разбирательство и арест Щепихина ставят множество вопросов как о правомерности действия следственных органов, так и о последствиях для свободы слова в России.
Щепихин, обвиняемый по трём статьям Уголовного кодекса, остаётся под стражей до 22 января 2026 года. Он обвиняется в оскорблении чувств верующих (статья 148 УК), призывах к экстремизму (статья 280 УК) и разжигании вражды (статья 282 УК). Эти обвинения в совокупности создают мрачный фон вокруг фигуры блогера, известного своими активными выступлениями на платформе социальных сетей.
«Оскорбление чувств верующих» или политический процесс?
Одна из главных причин, по которой дело Щепихина получило такую огласку, это обвинение в оскорблении чувств верующих. Речь идет о видео, которое блогер разместил в одной из соцсетей. Это видео, как утверждает обвинение, было направлено на унижение религиозных чувств граждан. Однако, сама по себе статья 148 УК вызывает у многих правозащитников вопрос о её применении: насколько оправдано использование уголовного преследования за публикацию, которая может восприниматься как нарушение моральных норм, а не как прямое преступление?
Щепихин, в свою очередь, заявляет, что это обвинение было предъявлено ему под давлением следственных органов. По его словам, видео, которое стало причиной возбуждения дела, не должно было вызвать такого резонанса, и его действия были неправомерно интерпретированы. Блогер заявил, что ему вменяют статью об оскорблении чувств верующих, несмотря на то, что видео не содержало оскорблений в адрес религиозных людей, а являлось скорее критическим высказыванием.
Экстремизм и разжигание вражды
Однако наиболее серьезными являются обвинения по статьям 280 и 282 УК РФ, которые относятся к экстремизму и разжиганию вражды. Здесь стоит отметить, что сама по себе форма обвинений оставляет множество вопросов. Экстремизм в России уже давно стал инструментом борьбы с оппозиционными высказываниями, а любые призывы к изменению существующего порядка воспринимаются как угроза власти. Щепихин заявляет, что его видео не содержало призывов к насилию, а лишь высказывало мнение, не соответствующее официальной линии. Следовательно, возникает закономерный вопрос: если высказывание не призывает к насилию, а лишь выражает личную позицию, можно ли считать его экстремистским?
На данном этапе судебного разбирательства, по сути, остается неясным, каким образом можно квалифицировать высказывания блогера как угрозу общественному порядку. Обвинение по статье о разжигании вражды вызывает опасения, что оно может быть использовано для подавления инакомыслия и ограничению свободы выражения мнений.
Судебное разбирательство: Продление ареста
Несмотря на многочисленные попытки защиты снизить тяжесть обвинений и добиться более мягкого решения по аресту, суд решил продлить пребывание Щепихина в СИЗО до января 2026 года. Это решение вызвало широкий резонанс, особенно учитывая заявление блогера, который отметил, что из-за давления следствия он не может разобраться во всей сложности обвинений.
Щепихин, по его словам, готов оставаться под стражей, если суд решит, что его арест необходим для расследования. Однако после консультаций с адвокатом он попросил перевести его на домашний арест или хотя бы подписку о невыезде, что, по его мнению, позволило бы ему продолжать работать и решать личные вопросы.
Однако суд остался непреклонным, оставив обвиняемого в СИЗО, несмотря на то, что, как стало известно, Щепихин имеет несколько источников дохода, включая работу в Федеральной службе новостей, коучинг в «Сколково» и участие в предпринимательской ассоциации.
Психологическое состояние обвиняемого
Любопытно, что в судебных документах содержится информация о том, что у Арега Щепихина диагностировано смешанное расстройство личности. Это обстоятельство вызвало дополнительный интерес со стороны психологов и правозащитников, так как вопрос о том, как расстройство личности может влиять на восприятие и поведение обвиняемого, остаётся открытым. Могут ли такие диагнозы служить основанием для смягчения наказания, или они лишь становятся поводом для более тщательного расследования?
Заключение: Политическая подоплека или борьба с экстремизмом?
Дело Арега Щепихина явно вышло за рамки простого судебного процесса. Всё больше наблюдателей склоняются к мнению, что оно носит политический характер, направленное на подавление свободы слова и действий в условиях ухудшающейся политической обстановки в России. Арест блогера, который по сути выражал лишь своё мнение через социальные сети, вызывает множество вопросов о правомерности применения антиэкстремистского законодательства.
Вместо того чтобы оставлять общественные вопросы открытыми для обсуждения, судебная система всё чаще сталкивается с ситуацией, когда свобода выражения мнений становится заложником политических игр. Кто и как будет контролировать «правильность» слов в будущем, если такие дела продолжат разворачиваться по нарастающей?